Открытие и изучение магнитного полюса на Южном материке связано с именем знаменитого австралийского полярника Моусона, участника английской антарктической экспедиции Шеклтона. Он побывал там, пока Шеклтон с тремя спутниками пытался штурмовать Южный полюс. Попытка англичанина не увенчалась успехом, и полюс покорился людям лишь четыре года спустя, когда его достигли норвежец Амундсен и шотландец Скотг. Моусон же в отсутствие руководителя экспедиции не терял времени даром и сумел вместе с двумя другими исследователями побывать в точке, со времен Росса уже полвека манившей ученых. Тот же Моусон с двумя спутниками первым покорил и грозный вулкан Эребус, возвышающийся на четыре километра над вечными льдами Антарктиды.

Это случилось в 1908 году. Ученые за три дня поднялись к вершине огнедышащей горы и осмотрели все три ее кратера. Самый большой из них имел триста метров в глубину и восемьсот метров в диаметре. На дне его из нескольких отверстий вырывались лава, огонь и дым и находилось жидкое лавовое озеро. В сочетании с сильным морозом и ветром это делало пребывание на вершине "не самым комфортным занятием", по признанию Моусона.

Следует заметить, что лавовое озеро Эребуса, существующее и сегодня — редчайшее явление в мире вулканов. Кроме антарктического гиганта, долговременно живущие озера жидкой лавы отмечены только еще в кратере вулкана Килауэа на Гавайских островах и в кратере НьиРагонго в Африке. Однако огненное озеро среди вечных снегов и льдов производит, без сомнения, более сильное впечатление.

Хватает работы в море Росса не только геологам и магнитологам. Биологи также считают этот район одним из интереснейших в Антарктиде. Несмотря на суровый климат, у края шельфового ледника кипит жизнь. Холодные течения, несущие богатую кислородом воду, способствуют развитию морских микроорганизмов и водорослей, в свою очередь, привлекающих сюда многочисленные стаи крохотных креветок и разнообразных рыб. За креветками приплывают в море Росса усатые киты. А рыбы — желанная пища для тюленей и морских птиц. Кстати, именно Росс открыл здесь в свое время новый, четвертый вид антарктических тюленей. Он получил название тюленя Росса.

Однако птицы намного превосходят числом китов и ластоногих. На скалах у краев ледяного барьера гнездятся десятки тысяч чаек, буревестников, морских ласточек и поморников. Последние залетают нередко и в глубь континента. Американские зимовщики наблюдали их даже на Южном полюсе.

Но наиболее многочисленные обитатели Антарктиды — конечно, пингвины. Численность населения их колоний достигает нескольких сотен тысяч птиц. Пингвинов, как и тюленей, здесь водится несколько видов: маленькие пингвины Ад ели, более крупные — королевские и самые большие — императорские. Особенно интересны живущие лишь в двух местах Антарктиды императорские пингвины. Эти крупные птицы весят порой до восьмидесяти килограммов и обладают огромной силой. Был случай, когда пять моряков не могли удержать одного такого "императора".

Единственное яйцо самка пингвина откладывает прямо на лед, после чего заботу о нем принимает на себя отец семейства. Он укладывает яйцо себе на лапы и накрывает жировой складкой, свисающей внизу туловища. После этого самец три месяца не сходит с места и не ест, высиживая потомство, а самка это время восстанавливает силы, занимаясь ловлей рыбы в прибрежных водах. Затем родители меняются ролями.

Пингвины прекрасно приспособились к жизни в суровых условиях района моря Росса, где у них лишь один опасный враг — морской леопард. Но этих хищных тюленей в антарктических водах относительно немного, и пингвиньи колонии процветают, невзирая на неласковый климат Антарктиды.

Любознательность и дружелюбный нрав этих необычных птиц изрядно скрашивают жизнь полярников на ледяном континенте. Любопытство пингвинов не знает предела. Достаточно, например, включить магнитофон, как десяток пернатых «меломанов» собирается вокруг человека, чтобы послушать музыку.

В свое время Ледяной Барьер Росса не пропускал к югу парусные корабли, да и сейчас его стена "не по зубам" даже современным ледоколам. Однако, с другой стороны, именно отсюда, из Китовой бухты (единственного места на барьере, где его высота снижается до семи метров), начинал свой победный поход к полюсу Амудсен. Здесь побывали в свое время экспедиции прославленных полярных исследователей Шеклтона, Моусона, Шарко, Дригальского и других. Да и сейчас тут работает американская полярная станция Мак-Мердо.

И если говорить о наиболее изученном участке Антарктиды, самого южного континента, то, без сомнения, это район моря Росса — огромного, протянувшегося почти до полюса водного пространства, укрытого белым панцирем самого обширного ледника Земли — шельфового ледника Росса.

Оазис Бангера

Всего дважды в истории открытия Земли важнейшие географические открытия делали не сухопутные путешественники или мореплаватели, а летчики. В 1935 году бесстрашный англичанин Джимми Энджел (в испанском произношении Анхель) открыл в горах Венесуэлы высочайший в мире водопад, а в 1947 году американец Девид Бангер в ходе исследования побережья Антарктиды посадил свой гидросамолет на большое озеро в центре впервые обнаруженного им «оазиса» у края ледового континента.

Оба этих объекта получили названия по именам открывших их пилотов. Но если водопады, пусть и не такие высокие, люди прекрасно знали и до полета Энджела, то обнаружение оазиса в "стране вечных льдов" стало одним из самых важных географических открытий XX века.

Оазис в данном случае — не поэтический образ или преувеличение. Действительно, на спрятанном под ледяной броней континенте впервые было открыто обширное пространство, свободное от льда и снега, усеянное озерами и скалами, пересекаемое весело журчащими ручьями — подлинный оазис жизни в ледяной пустыне. Размеры оазиса Бангера — пятьдесят на двадцать километров, а площадь достигает семисот пятидесяти квадратных километров. Если сравнивать его с хорошо знакомыми нам европейскими странами — это треть Люксембурга или две с половиной Мальты. Открытие Бангера вызвало огромный интерес, и в последние годы изучением оазиса занимались ученые многих стран. В 1956–1958 годах здесь работала советская полярная станция Оазис, благодаря чему удалось раскрыть многие секреты этого загадочного уголка Антарктиды.

Находится оазис Бангера в восточной части Земли Королевы Мэри, в трехстах шестидесяти километрах от российской станции Мирный, на шестьдесят шестом градусе южной широты. Всего двадцать километров отделяют его от Южного полярного круга.

Когда подлетаешь к оазису на самолете или вертолете, зрелище сверкающих на солнце синих и зеленых озер и черных скалистых холмов, разделенных серыми каменистыми котловинами, кажется в первый момент просто нереальным. Особенно поражает вид этого необычного ландшафта по контрасту с окружающей его со всех сторон бесконечной белой ледниковой равниной.

Еще сильнее удивляет оазис при более близком знакомстве. Ступив на его землю, путешественник видит перед собой сильно пересеченную местность, усеянную сопками до двухсот метров высотой и множеством скальных возвышений-холмов, между которыми располагаются неглубокие впадины, на дне многих из которых поблескивают озера. Облик ландшафта напоминает высокогорные пустыни Тибета или Восточного Памира. Сходство усиливается тем, что теплый воздух поднимается от нагретых скал вверх, и горизонт дрожит, как нередко случается в настоящей пустыне.

Ведь летом, в разгар полярного дня, воздух в оазисе прогревается до четырех градусов тепла, а на поверхности скал температура достигает плюс двадцати пяти!

Восходящие потоки нагретого воздуха, охлаждаясь на высоте, ежедневно образуют над оазисом белое кучевое облако, каких никогда не бывает в других районах Антарктиды.

Каменные бугры в оазисе, разбросанные беспорядочно, несут на себе следы обработки ледником: поперечные борозды, штрихи и царапины, сглаженные верхушки. Ледник же притащил и оставил в котловинах и на склонах россыпи гранитных валунов, очень похожих на те, что встречаются в Карелии или на Псковщине.